Душно, тихо и спокойно. Пациентов сегодня больше не будет и медицинская кушетка, разомлевшая на солнце, отдыхает от надоевшей ей работы. Кактусы на подоконнике довольно оживленно о чем-то шепчутся. Капризный легкий ветерок развлекается игрой с занавеской на окне. Крыша внизу размякла от летнего, жгучего солнца. Высоко взобравшиеся вьюнки заглядывают через открытое окно в лабораторию, где я пишу все это. Иногда они отворачиваются. 
  На раскаленной крыше в тени институтских колонн прячутся голуби и только один голубь стоит на самом солнцепеке, готовясь взлететь к Ее балкону, туда, где Ее сейчас еще нет. И это к лучшему, что Ее там нет, потому что этот голубь, конечно, Я. 

Из сборника "Бабочки. Маленькие новеллы" 1976 год.



  Уже мне надоели эти мокрые крыши-дурнушки, которые без конца ощупывает слепой дождь. Уже мне надоело низкое опухшее облаками, как слезами, небо, и опротивела вечерняя нагота освещенных окон. И ночь - соблазненная донна Анна стала мне ненавистна! Потому что я не верю в стыдливо сдвинутые шторы, в лживый шепот, в разговоры о любви! 
  Я не верю в разговоры нудные и бесконечно пустые, прячущие в себе чувство, которое все же есть! Я не могу больше выносить одиночества пустой квартиры - потому что я дон Хуан, или мне так кажется. 

Из сборника "Бабочки. Маленькие новеллы" 1976 год.


  Осенью мы похожи на бездомную собаку, которая бродит среди толпы чужих людей, в надежде отыскать покинувшего ее хозяина! 
  Где же наш Хозяин? За что нас выгнали на холод, в грязь и слякоть? Почему мы должны так мучиться? Так тосковать! И словно милостыни ждать Возвращения? 
Возвращения… Возвращения чего? Или куда? Где наш настоящий дом? И так ли уж он хорош, как нам снится всю нашу скучную жизнь-ожидание? 

Из сборника "Бабочки. Маленькие новеллы" 1976 год.

  Тяжкое томление юности, как забавно оно сейчас и каким мучением было раньше! Бесконечные восхитительные мечты, смелые выдумки, ошеломительные предположения… Как устроить встречу? Как избежать посторонних взглядов? Как сказать: 
- Я Вас люблю! 
Все так трудно! Так невозможно сложно! 
И так обидно всегда стыдливо краснеть при встречах с Ней! И всегда молчать. 
И быть бесстыдно смелым одному дома! Дерзко в воображении целовать ее губы, ее белую лебединую шею, ласкать, обнимать ее всю! 
И, вдруг, очнувшись, пробудившись от сладких грез, плакать от невыносимого сознания несбыточности мечты! 
  Тяжкое томление юности, каким милым оно становится в воспоминаниях.

Из сборника "Бабочки. Маленькие новеллы" 1976 год.


  Раннее июльское утро. Солнце нежным теплом чуть колышется на белых простынях, касаясь Ее волос. Гладит Ее загоревшие руки. Мы лежим так близко, что поцелуй сам собой готов слететь с моих губ, но он медлит шаловливый и мечтательный, выражаясь только в едва заметной улыбке. 
  В открытое окно доносится воркование голубей, устроившихся под нашей крышей. И это приглушенное воркование сочетается с зыбкостью утра, безвременьем, краткостью мгновения! 
И как же тут можно пошевелиться?! Ведь непременно спугнешь эту прекрасную утреннюю птицу! 


Из сборника "Бабочки. Маленькие новеллы" 1976 год.


То ужасное перед, чем я трепетал всю жизнь, теперь произошло. Помню, как в детстве я пугался, случайно во сне свесив с кровати руку, и как тот час же, дрожа от страха, плотно завертывался в одеяло и, не шевелясь, ждал Его прихода. И так засыпал. Неведомый Он представлялся мне в виде большого косматого чудовища с бездонно-черными глазами. Ужас, смешанный с каким-то патологически сладостным чувством, преследовал меня по ночам. Надежда открыть тайну этого чувства наполняла смыслом мое ночное существование. Теперь же ночи стали пустыми, как покинутый и разрушенный замок. Если раньше было ощущение Его присутствия, то теперь оно ушло, и больше никто не хочет взять меня за руку. Почему и что случилось, я не знаю. Может, с годами душа очерствела? Не знаю.

Из сборника "Бабочки. Маленькие новеллы" 1976 год.

Февраль. Целый день идет снег. Пышные красавицы-снежинки, кружась, и выделывая замысловатые па, медленно падают на Землю, где лежат в безмолвном объятии уже тысячи и тысячи других снежинок. Как коротка жизнь! Каждую секунду мы надеемся, что произойдет нечто необыкновенное, особенное. Вот-вот произойдет встреча с Неведомым, с Невозможным. Вот сейчас, после этого поворота произойдет то самое… Пока кружится снежинка в воздухе, все еще возможно. Неизбежность конца угнетает. Когда снежинка оказывается в сугробе, нам представляется, что ее существование уже закончилось. Возможно это и так. Вот я поймал одну снежинку, и она тает у меня на ладони. Да она теряет форму и становится крохотной капелькой. Есть ли хоть что-то в этой капле от снежинки?! Ведь она и выглядит по-другому и ведет себя не так, а значит и дух в ней другой. Что станется со мной завтра? Завтра это буду я или не я? Все, кажется, изменяется, и все остается в Великом, не воспринимаемом нами, единстве. Звезды, галактики, вселенная. Февраль, снег. В феврале я женился.

Из сборника "Бабочки. Маленькие новеллы" 1976 год.


Разговор на полке.

Один Сидиром* говорит другому: - Слушай! Что-то я каждую ночь кручусь и не могу остановиться? Устал уже! А другой ему отвечает: - И со мной то же самое. И не только ночью, я еще и днем кручусь! - Может что-то можно сделать с этим? Продолжает первый. - Вряд ли! Говорит второй. - Правда, я слышал от одного Сидиэра**, что, возможно, выбросить из головы все мысли и тогда наступит покой… Но верится слабо. - Да, уж…

Новое направление в литературе.

     Техническая часть: существующий обычный стиль описаний путешествий человека в мире, как правило, сводится к описанию внешних событий, или к описанию эмоций, как части сопровождающей внешние события.

            Есть еще мир! Мир ощущений или мир внутреннего видения тела. Это достаточно большой мир и он хранит множество тайн. Видение этого мира. Эта новая культура способна изменить наш привычный мир. Этому еще Будда учил. Если мы перестанем существовать только в восприятии внешнего, то для нас откроются новые горизонты и новые дали. Мы сможем разрушить границы привычного. Разорвать оковы обыденности!

            Это похоже на восприятие того, что мы видим сидя, с закрытыми глазами. Но не на мысли, которые нам приходят в это время в голову, и не на сон, который мы видим, вспоминая прошлый день или иное прошлое. Это больше похоже на ощущение в ступнях, во время ходьбы по пляжу из гальки.  Множество отпечатков маленьких камней входит в наше тело через ступни.

            Собственно, это медитация. Классическая буддистская медитация. Мы чувствуем наше тело. То, что происходит в каждой его части. Концентрация на этих чувствах позволяет нам по-другому посмотреть на мир.

            Но теория никогда не заменит практики. Если мы не будем практиковать эту концентрацию, - мы так и не увидим нового мира!

            Я призываю всех взяться за описание своих внутренних ощущений! Это пойдет на пользу в любом случае!

Это очень просто.

            И так! Закроем глаза. Первое впечатление: красноватый сумрак. Сцепленные руки на темени, - пара теплых бугров под огромными ладонями. И маленькие локти где-то вдалеке. Грудь чуть меньше ладоней поднимается и опускается с равными промежутками.

Вот и угловатые лопатки вдавливаются в спинку кресла. Тоже теплые. Холод в паху. Живот двигается в такт дыханию. Тянет в спину. В коленях что-то ноет, особенно в правой. Кстати, колени ощущаются, примерно, в десяти сантиметрах от глаз. Болезненно горячее ощущение в ягодицах, в промежности, и тоже недалеко от лица. Придавленность.  Горячие стопы ног. Большой палец правой ноги, задираясь вверх,  упирается в твердое и плоское. 

            В центре большая  холодная дыра с перегородкой. Об эту перегородку трется холодный входящий и теплый выходящий воздух. Воздух плотен, как сильный ветер. Бедра как стеклянные, - прозрачны и звучны как дрожащий туман, они клубятся, как облако. Поясница в прохладе и далеко. Икры прозрачны и взлетают к голове.

Темно-оранжевые полосы поплыли перед глазами. Теплые брови и глазницы. В пупке тянет. В центральную дыру ритмично  входит черно-синий сладкий холодок. 

Золотой рыжеватый свет перед лицом. Как в тумане. Искрится. Перегородка в дыре вытягивается вперед и вниз  и болит. Голова поплыла вниз, совершая круговое тянущее движение. В груди твердый столб от живота до горла. Левой ягодице стало горячее. Серо-желтый горизонт впереди. Пальцы правой ноги упираются в прочную плоскость (это часть шкафа). 

            Пещера в горах и какое-то зеленое растение у входа. Сцепленные руки на затылке. Горячо. У входа в пещеру шумит ручей. Резкий вдох. Мне кажется, что он отвлекает меня от чего-то важного. Белые пузыристые хлопья штукатурки где-то под самым носом, но низко и не вдыхаются. Золотисто-желтое восходящее солнце. Внизу. В спине красно-черный обжигающий сгусток ровно в середине позвоночника. Зеленое свечение вокруг нижних ребер (что-то с печенью).  И сразу справа потянуло.  Распирающий давящий воздух в центре. По-прежнему, холодно-сладкий. А в пятках твердое тепло. Колени раздробились на теплые дрожащие точки и поплыли вверх. Живот прилип к позвоночнику. В горах светает. Туман рассеивается.

            Конечно, все это умещается в двух последних фразах:

«В горах светает». «Туман рассеивается». Но не все поймут. И не всех это приведет к внутреннему видению.

2004.

Я надеюсь, будет продолжение.